PG_035

Несомненно, что возросшее дело пропаганды, выросшее количество кружков, увеличившийся круг читателей предъявляли все больший спрос на литературу. Требовалась солидная по размерам библиотека, чтобы выполнить роль «Центральной библиотеки». Такую библиотеку создать в тех условиях было невозможно. Поэтому организация Бруснева пошла по линии создания районных библиотек.

Достать нужную книгу было очень трудно. Кроме того, цены на книги были очень высокими для кармана рабочих и членской кассы кружка. Поэтому нередко приходилось разрывать, скажем, «Капитал» по частям или по главам, чтобы читать его одновременно в четырех-пяти кружках. Высокооплачиваемые рабочие пытались заводить свои собственные библиотечки. Такие «собственники» очень гордились своим достоянием и всегда делились им с товарищами. Производился обмен книгами между кружками.

В районных рабочих библиотеках имелись сочинения русских и западноевропейских классиков, книги по истории рабочего движения, по истории культуры, труды по вопросам естествознания и другим наукам, сброшюрованные статьи из таких журналов как «Современник», «Русское богатство». Кружковцы читали газеты, в том числе «Русские ведомости». Основной интерес в них представляли заграничные корреспонденции. Большую помощь рабочим кружкам оказывали многотомные издания широких санитарных обследований фабрик и заводов по Московской губернии и отчеты фабричных инспекторов 80-х годов. Особенно остро ощущался недостаток в марксистской литературе, в изданиях группы «Освобождение труда».

В период деятельности Брусенва в Петербурге марксистская литература непосредственно от группы «Освобождение труда» не поступала. Получали ее окольными путями.

Интеллигентский центр разработал список рекомендуемой литературы. Кружковцы называли его каталогом книг и пользовались им при самостоятельном чтении.

Вечерние и воскресные школы

Некоторое время эти школы находились вне поля зрения охранки. Это объяснялось тем, что школы были подчинены контролю чиновников-инспекторов и считались учреждениями благонамеренными и безобидными, где рабочие получали начатки грамоты, необходимые для их производственной работы.

На самом деле вечерние и воскресные школы жили двойной жизнью. С одной стороны, в классах проводились официальные занятия по утвержденной начальством общеобразовательной программе, но с другой стороны — молодые учителя-социал-демократы искусно использовали обычные занятия по различным предметам для революционной пропаганды. Скажем, на уроках географии и истории учительница-социалистка давала рабочим элементы материалистического миросозерцания.

Проводить такие занятия надо было умело и осторожно, так как преподаватель мог быть разоблачен шпионящими лицами из числа слушателей или учителей.

Материалы для своих занятий учителя подбирали с таким расчетом, чтобы обратить внимание рабочих на их бедственное социальное положение, на противоречия капитализма.

Кроме того, брусневцы присматривались к слушателям и лучших вербовали в кружки. Учитель тщательно изучал слушателей, исподволь готовя их для нелегальной работы. Когда подбиралась небольшая группа «посвященных», в школе начинались совместная читка нелегальной литературы и обсуждение прочитанного. При некоторых школах имелись даже нелегальные квартиры.

Вечерние школы являлись любопытным и полезным опытом использования легальных возможностей для дела революционной борьбы. В школах устанавливались связи с рабочими, они же служили и местом подготовки рабочих к дальнейшей работе в революционных кружках.

Денежные средства и «кассы» организации

Организация Бруснева создала так называемую Центральную кассу. Кроме того, районные кружки и кружки на крупных заводах создавали свои местные кассы. Касса организации являлась стачечным фондом. Центральная касса состояла из членских взносов и из отчислений местных касс. Центральная касса обладала относительно большими наличными средствами.

Но взносов для нужд организации было все-таки явно недостаточно. Поэтому кассу пытались пополнить разными доступными мерами. Например, брусневцы устраивали вечеринки, на которых производили сборы в пользу кассы, устраивали лотереи и тому подобное.

Средства касс расходовались на помощь политическим заключенным, на поддержку безработных товарищей, на покупку книг, на помощь кружкам в других городах.

Элементы агитации в деятельности брусневцев

Новые элементы в деятельности рабочих кружков были обусловлены ростом рабочего движения, общим подъемом революционного движения в стране в связи с бедствиями, вызванными разразившимся голодом 1891-92 годов. Рабочие кружки организации Бруснева не могли отгородиться от событий в стране, замкнуться в своей исключительно пропагандистской работе по подготовке сознательных рабочих.

Бруснев указывает, что организация старалась использовать стачки и другие выступления рабочих для распространения своего влияния с целью вербовки в рабочие кружки, не вмешиваясь в самый ход событий.

Стачки конца 80-х и даже начала 90-х годов все еще носили стихийный характер. Основные требования рабочих — это экономические требования. И хотя стачки оканчивались в большинстве случаев поражением, они сыграли, как сказал Ленин, свою революционную роль «школы войны».

Н. Богданов писал, что забастовка в Порту в 1891 году возникла стихийно. Она была организована «не нами и руководить ею мы еще не могли».

Зимой 1890-91 годов брусневцы приняли участие в двух стачках — на фабрике Торнтона и на судостроительном заводе «Новое Адмиралтейство». Были даже сделаны попытки придать стихийно возникшим забастовкам некоторый организованный характер.

Первые прокламации

Главная заслуга организации Бруснева заключалась в тех прокламациях и воззваниях, с которыми она обратилась к стачечникам и обществу в период забастовок на фабрике Торнтона и на «Новом Адмиралтействе». Выпуск прокламаций — это было уже нечто новое в сравнении с кружковой пропагандой. Это были первые массовые рабочие листки.

Прокламации были отпечатаны на гектографе в нескольких десятках экземпляров и распространены среди бастующих. Забастовщики находили их расклеенными или подброшенными в местах, где они обычно собирались. Воззвания читались рабочими коллективно, обсуждались и были ими одобрены. Эти прокламации явились программой, формулирующей требования бастующих рабочих. Воззвания были распространены и на других предприятиях города, где они произвели сильнейшее впечатление рассказом о борьбе товарищей, призывали к солидарности. В прокламациях на «Новом Адмиралтействе» были сформулированы не только экономические требования, но и первые политические.

Организация обратилась со специальным воззванием к обществу с просьбой оказать моральную и материальную поддержку бастующим рабочим. На листках имелся штемпель «Временный рабочий комитет». Сбор средств в фонд бастующих дал значительную по тем временам сумму — около 600 рублей.

Власти очень забеспокоились, усмотрев в появлении прокламаций серьезную опасность. В происходящих волнениях и в появлении прокламаций власти усматривали организационное влияние рабочих кружков.

Опыт по сбору средств в помощь бастующим рабочим организация использовала и летом 1892 года, когда возникла забастовка на Митрофаниевской мануфактуре. На этот раз дело было организовано значительно лучше. Отпечатанные листки для сбора средств в пользу бастующих распространялись членами организации на многих крупных предприятиях города.

Элементом агитационной деятельности группы Бруснева явилось также распространение в 1892 году среди рабочих двух писем: «Открытое письмо к польским рабочим» и «Первое письмо к голодающим крестьянам».

«Открытое письмо к польским рабочим» было составлено Центральным рабочим кружком после кровавой расправы царизма с бастующими лодзинскими рабочими. Это письмо как знак солидарности с польскими рабочими было передано делегату, прибывшему из Варшавы.

«Открытое письмо к польским рабочим» — яркое свидетельство того, что петербургские рабочие, вопреки враждебной националистической пропаганде, разжигающей национальную вражду, уже сознавали общность классовых интересов многонационального пролетариата России и пролетариев других стран.

Имели место другие факты написания и распространения прокламаций в рабочей среде. Так, в сентябре 1892 года во время обыска у Н. Богданова и А. Филимонова полиция обнаружила три воззвания. Эти воззвания, отпечатанные на машинке, распространялись ими среди рабочих.

Газета брусневцев

Успех прокламаций, составленных и выпущенных организацией Бруснева, привел ее руководителей к мысли о необходимости иметь постоянный листок — газету, которая знакомила бы петербургский пролетариат с условиями труда и борьбой рабочих разных предприятий, укрепила бы связи организации с рабочими. Организация приступила к изданию газеты.

Газета извещала о стачках и столкновениях с администрацией на фабриках и заводах, об условиях труда на отдельных предприятиях, о рабочем движении. Ценным было то, что материалы доставляли сами рабочие. Газета брусневцев была узко местным, слабым органом. Сам Бруснев назвал ее «прототипом» рабочей газеты. Организаторы газеты не ставили перед собой задачу превратить ее в орган, руководящий рабочим движением, тем более они не имели в виду осуществлять через газету принципиальную разработку программных вопросов.

Газету писали от руки, под копирку. В этом была большая опасность, так как в случае провала охранка по почерку могла добраться и до ее составителей. Редакторам пришлось идти на этот риск, так как давать переписывать газету посторонним лицам было более опасно. Размер газеты был невелик — в две сложенных четвертушки. Выходила газета нерегулярно. Выпускали ее по мере накопления материалов и «издавали» в 4-5 экземплярах.

Материалом для газеты служили корреспонденции, поступающие из рабочих кружков. Несмотря на все ее недостатки, газета пользовалась большим успехом у рабочих.

Московская организация Бруснева намеревалась издавать газету с помощью группы «Освобождение труда». Средства и материалы должны были бы доставлять брусневцы. Местом издания предполагалась Восточная Германия. Решено было выпускать газету в 2 000 экземпляров, два раза в месяц, под названием «Пролетарий». Она должна была освещать «факты из фабрично-заводской жизни рабочего», показывать и разъяснять рабочим их «зависимость от фабриканта», а также уделять место показу «умственного развития и общественной жизни рабочих». Все это было в планах Московской группы.

Задачи пропаганды и агитации все настоятельнее требовали улучшения «техники» печатания.

Наряду с использованием гектографа организация стала использовать «циклограф», который давал большее количество экземпляров и значительно лучшее качество оттисков. Многочисленные данные говорят о том, что брусневцы неоднократно обсуждали вопрос о своей нелегальной типографии, но эту проблему организация осилить не смогла.

Собрания-вечеринки

Брусневцы искали и находили новые формы совмещения легальных и нелегальных методов работы и возможности выхода за границы кружковой пропаганды. Так, брусневцы стали проводить вечеринки рабочих по примеру студенческих, на которые приглашались не только члены организации, а более широкий круг рабочих. На этих вечеринках шел разговор об общих нуждах, об условиях жизни и труда на различных предприятиях, выяснялись настроения рабочих, произносились политические речи. Центральный рабочий кружок практиковал посылку на эти вечеринки-собрания интеллигентов в помощь рабочим-организаторам. Вечеринки-собрания устраивались на квартирах у рабочих.

Эти собрания помогали пробуждению классового самосознания и сплачивали рабочих, способствовали вовлечению в организацию новых членов. М. Бруснев писал, что успех этих вечеринок-собраний привел к идее коллективно отпраздновать Первое мая.

Шелгуновская демонстрация

В апреле 1891 года брусневцы приняли участие в похоронах Н.В. Шелгунова. Публицист-демократ Н.В. Шелгунов пользовался большой популярностью в среде передовых петербургских рабочих. Несмотря на жесткие условия цензуры в России, он умел рассказать о положении русских рабочих.

Когда стало известно о тяжелой болезни писателя, у передовых рабочих возникла мысль преподнести ему адрес в знак благодарности и уважения. Проект адреса был составлен коллегиально самими рабочими, несмотря на отрицательное отношение к подобному мероприятию интеллигентов Центрального кружка, опасавшихся репрессий. Интеллигенты помогли рабочим отредактировать проект адреса. Адрес подписали шестьдесят шесть членов организации. Было решено, что рабочие сами вручат адрес. Делегатами для этого были выдвинуты наиболее влиятельные рабочие, члены Центрального рабочего кружка. Все это свидетельствует о том, что это была не инициатива одиночек, а что за делегацией стояла целая рабочая организация.

Делегация рабочих произвела на Н.В. Шелгунова сильное впечатление. Шелгунов был удивлен, что в России уже есть сознательные рабочие, понимающие свои классовые задачи, что в России уже существует серьезная рабочая организация. Беседа с писателем тоже произвела на рабочих делегатов сильное впечатление. Они с удивлением отметили почти нищенскую обстановку, в которой жил тяжело больной писатель. Посланные делегаты затем отчитались перед товарищами в рабочих кружках о встрече с Н.В. Шелгуновым. Вручение адреса писателю-публицисту Н.В. Шелгунову было первым выступлением рабочих-брусневцев, выходящим за узкие рамки их кружковой работы.

Весной 1891 года Н.В. Шелгунов умер. В большой демонстрации на его похоронах присутствовали также рабочие, члены брусневской организации. Ядро передовых рабочих уже не удовлетворялось рамками своей узкой пропагандистской работы. Похороны писателя-публициста послужили поводом, чтобы выйти на улицу, чтобы заявить о себе обществу. Рабочие считали своим гражданским долгом почтить память писателя, преследуемого властями, возложить на его могилу венок.

О смерти писателя рабочие узнали в субботу. В воскресенье утром на квартиру Шелгунова пришла группа рабочих. Они принесли венок с надписью «Указателю пути к свободе и братству от петербургских рабочих». Венок был сделан из железных темно-зеленых листьев — как символ бессмертия и крепости рабочей руки, и увит он был красной лентой — как символ восстания. Похороны были назначены на понедельник, то есть в рабочий день. Поэтому далеко не все рабочие, особенно ткачихи, смогли принять участие. Штрафы за отлучку были столь велики, что были настоящим бичом. Всего на похоронах собралось до ста рабочих из организации Бруснева. По мере шествия по улицам Петербурга к процессии присоединялись другие рабочие, привлеченные необычайным зрелищем — участием рабочих со своим венком на похоронах писателя.

Большое количество полиции, грубое вмешательство пристава, запретившего нести гроб на руках и идти по центральным улицам, уже в самом начале вызвали возмущение провожавших.

Во главе процессии шли рабочие с высоко поднятым венком. По улицам шла многотысячная процессия демократических слоев Петербурга, а поодаль шли растерявшиеся полицейские, как бы охраняя шествие. Похороны Н.В. Шелгунова превратились в политическую демонстрацию.

После «Шелгуновской демонстрации» организация Бруснева провела собрание, чтобы осмыслить происшедшее и продумать дальнейшие шаги.

Вскоре начались аресты и высылки рабочих из Петербурга. Основанием ареста и высылки Г. Мефодиева, например, послужил фотографический снимок квартиры Шелгунова, где Мефодиев изображен с венком в руках. Многочисленные аресты среди интеллигенции и студенчества привели к тому, что организация лишилась ряда пропагандистов. И все-таки «Шелгуновская демонстрация» сыграла значительную роль в жизни организации. Она послужила искрой, воспламенившей накопившуюся в кружках революционную решимость молодежи. Похороны явились первой манифестацией, на которой выступил первый русский рабочий.

Организация Бруснева, тщательно скрывавшаяся до того в подполье, громко заявила о себе. Здесь, на этой демонстрации, впервые открыто встретились члены организации, цвет петербургского пролетариата. Рабочие, которые до этого знали 5-6 товарищей по кружку, увидели, что за пределами их местного кружка стоят десятки революционных рабочих.

Несмотря на попытки правительства замолчать «Шелгуновскую демонстрацию» и участие в ней рабочих, общество узнало об этом событии. Студенты и рабочие брусневской организации составили прокламацию о происшедших событиях, размножили ее и разослали по России.

О русском рабочем движении узнали и за границей. «Шелгуновская демонстрация» явилась открытым вызовом реакции. По существу это была первая в России уже социал-демократическая демонстрация передовых рабочих. Пролетариат сделал первый шаг к выходу из узких рамок кружков на арену политической борьбы.

Маевка 1891 года

В 1891 году брусневцы впервые в Петербурге организовали празднование Первого мая. В тяжелых условиях царского режима передовые рабочие России приняли участие в Международном праздновании почти одновременно с западноевропейским пролетариатом.

Первомайское выступление рабочих-брусневцев и их политические речи ознаменовали собой политическое пробуждение русских рабочих. Это событие явилось предвестником решающего поворота в революционном движении в России и говорило о нарождении социал-демократического движения. Участники первой маевки в России вспоминали о ней как о светлом празднике, который запечатлелся на всю жизнь.

Организация Бруснева отпраздновала международный рабочий день в лесу, тайно, но весть о нем, о речах, произнесенных рабочими, распространилась по всей России и проникла на Запад. Русские рабочие знали о постановлении Международного Социалистического Конгресса 1889 года по поводу празднования Первого мая.

Обсуждение вопроса в Центральном рабочем кружке о проведении маевки вызвало большие споры. Многие возражали против проведения открытой демонстрации из боязни, что это может привести к разгрому организации, а также из опасения, что в демонстрации не примут участия рабочие, не состоящие в кружках. Эти сомнения еще раз свидетельствуют о том, что социал-демократическая организация Бруснева не была связана с широким рабочим движением.

Было принято решение отметить Первое мая сходкой, не выходя за рамки конспиративного собрания. Договорились пригласить на празднование только надежных, проверенных товарищей.

Несколько групп рабочих обследовали окрестности Петербурга в поисках места, которое удовлетворяло бы строгим требованиям конспирации. К нему должны были вести несколько дорог, чтобы участники могли собраться к назначенному часу, не возбуждая подозрений полиции, шпиков и быстро разойтись в случае необходимости. Оно должно быть уединенным, чтобы речи и выступления не были услышаны посторонними, и так далее. Все было продумано до мелочей.

Центральный кружок одобрил место для сходки на взморье у реки Екатерингофки. В первое воскресенье мая в 11 часов утра к месту сбора явились Е. Климанов и М. Бруснев. Постепенно поляна заполнилась рабочими. К 12 часам почти все участники маевки были в сборе. На маевку собралось 70-80 человек.

После ярких программных речей, зовущих к борьбе, к созданию сильной организации, присутствующие разместились группами на поляне, и началось обсуждение сказанного, велись задушевные беседы. Расходились с маевки небольшими группами, унося новые мысли и слова в рабочие окраины.

В тот же день вечером на квартире Е. Климанова собрались члены организации для подведения итогов первой маевки. Собрания после значительных событий стали хорошей традицией организации.

Одним из значительных событий первой маевки в России в 1891 году были политические речи, произнесенные рабочими. Потом они были отпечатаны и распространены среди рабочих масс. Эти листки имели значение агитационных листков. Речи рабочих несколько раз переиздавались. Были они изданы и за границей группой «Освобождение труда», которая придавала им большое политическое и организационное значение. Не было ни одного рабочего кружка, где бы они не обсуждались и не изучались. Эти речи рабочих сыграли немалую роль в политическом воспитании рабочих России и заслужили высокую оценку у современников.

В первомайских речах прежде всего звучал призыв к действию, призыв к экономической и политической борьбе против существующего строя эксплуатации. Через все речи проходит призыв к организации и сплочению. Эти речи — свидетельство того, насколько продвинулось развитие классового сознания передовых рабочих. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» стал знаменем передовых рабочих. В.И Ленин в статье «Первые уроки», давая оценку революционного движения в России до 1905 года, среди наиболее выдающихся событий отмечает маевку петербургских рабочих и политические речи рабочих, произнесенные на этой маевке.

На следующий год передовые рабочие опять готовились встретить день Первое мая. Центральный рабочий кружок решил провести маевку с привлечением большего количества рабочих, сделать ее массовой. Полиция, получив информацию от сыщиков, усилила слежку за «неблагонадежными» рабочими. Поэтому подготовка к маевке была еще более тщательной. Было решено назначить маевку на Троицын день, 24 мая, а местом сбора избрать Крестовский остров, у взморья.

В маевке 1892 года приняли участие около 200 человек, в том числе женщины. Однако маевка была сорвана. Явился вооруженный сторож ближайшей дачи и потребовал от собравшихся разойтись.

Организация решила все-таки отпраздновать свой праздник в 1892 году.

В это время проходила забастовка на Митрофаниевской мануфактуре, в ходе которой были арестованы и высланы около 20 рабочих. Это вызвало большое возмущение среди петербургских рабочих. Учитывая сложившуюся ситуацию, Центральный рабочий кружок развернул на ряде предприятий активную агитацию за празднование Первого мая. Власти весьма обеспокоились усилением недовольства среди рабочих. Поэтому при подготовке маевки были предприняты строжайшие меры конспирации.

Маевка была назначена на 28 июня. Место сбора назначили в восьми верстах от города, в лесу, за Волковым кладбищем. На этой маевке присутствовали члены кружков всех районов Петербурга. Всего собралось около 100 человек. Маевка впервые прошла под красным флагом.
На маевке выступили восемь ораторов. В самый разгар маевки пронесся слух, что на маевку проник шпик. Поэтому тексты речей были собраны и унесены. Но в печать в то время они не попали. В связи с последовавшими арестами они были уничтожены почти полностью. Арестованы были несколько десятков рабочих.

Аресты значительно ослабили организацию, но не уничтожили ее, так как корни организации уже глубоко уходили в рабочую массу. Рабочее движение никакими арестами, даже массовыми, уже нельзя было убить.

Глава IV. Связи и деятельность брусневцев в других городах.

Р. Казакевич

Продолжение в следующем номере.

(Печатается с №23)

Гостевая книга

Форум