PG_008

    Мои выводы основаны на базе личных контактов, встреч, наблюдений, впечатлений, изучения соответствующих документов, то есть имеют определенную субъективную специфику. Однако достоверная информация и практика, которыми я располагаю, позволяют дать в целом верную политическую оценку хрущёвцам, проследить принципиальную направленность их контрреволюционной деятельности и безошибочно охарактеризовать отдельных политических деятелей и руководящих лиц.
    Поднятая позднее хрущёвцами большая шумиха вокруг так называемого культа личности Сталина является грязной клеветой, блефом. Хотя, действительно, хрущёвцы и их приспешники пытались искусственно создать культ вокруг имени Сталина при его жизни. Этот их коварный, иезуитский политический трюк демонстрируется и подтверждается многочисленными документами. Достаточно прочесть выступления Хрущёва, Микояна и им подобных на разного рода съездах, пленумах, заседаниях и других мероприятиях, чтобы получить убедительное подтверждение сказанному. Они без всякого стыда и совести, используя открытость для народных масс деятельности партии большевиков, пространно славословили в адрес Сталина и показательно искажали принципиальную роль его личности вместо того, чтобы заниматься деловым обсуждением вопросов и проблем жизни партии и социалистического общества.
    Для чего скрытый враг использовал этот приём?
    Сила партии и её вождей заключается в тесной, неразрывной связи с народными массами во всех делах, в самой жизни. Поэтому враг пытался оторвать партию от народа, а вождя - от партии, изолировать вождя, превратить его из вождя в икону. Но при жизни товарища Сталина хрущёвским ревизионистам не удавалось превратить заслуженный авторитет Сталина и искреннее уважение к нему со стороны трудовых масс в культ личности. Во всех своих выступлениях и обращениях Иосиф Виссарионович Сталин всегда обращается напрямую к советскому народу и всегда особо подчеркивает решающую роль трудовых масс в судьбе пролетарской страны и авангардную роль политической партии, никогда не отделяя руководителей партии от самой партии. Об этом документально свидетельствуют многочисленные выступления товарища Сталина. Поэтому коварный замысел врага терпел сокрушительное поражение и не был ими реализован при жизни Сталина.
    Под прикрытием авторитета партии, товарища Сталина, под видом революционной бдительности хрущёвцы и другие скрытые враги пытались облыжно, бездоказательно дискредитировать партийных и беспартийных активистов на местах и расправляться с ними. Тем самым они не только пытались подорвать кадровую мощь партии, пропихивая на освобождающиеся руководящие и партийные посты своих людей, но и стремились посеять страх и неуверенность в массах, посеять семена недоверия трудовых масс к партии большевиков и вождю. Об этом наглядно и бесспорно свидетельствуют многочисленные документы, материалы по пересмотру сфабрикованных контрреволюционерами уголовных и политических дел и тому подобные документы. Партия большевиков неоднократно открыто исправляла «перегибы» хрущевцев в их «борьбе за чистоту рядов партии и безопасность социализма», принимая ответственность за их «ошибки» на себя. В частности, подобные многочисленные факты относятся лично к Хрущёву, в особенности в бытность его Первым секретарем ЦК КП(б)У. От имени Сталина, прикрываясь его авторитетом, хрущёвцы зажимали критику, преследовали принципиальных большевиков, отрывая партию от масс, превращая её в мёртвый организм, лишённый инициативы и воли, способный только одобрять «волевые» решения верхов. Тем самым они создавали благоприятные условия для своей антипартийной деятельности, для своих извращений и махинаций.
    После смерти И. В. Сталина некоторое время «новые» советские руководители, прежде всего Хрущёв, продолжали называть Сталина «великим человеком», «вождём, пользующимся неоспоримым доверием» и тому подобное. Чтобы завоевать доверие в Советском Союзе и за рубежом, Хрущёву необходимо было создать впечатление, что он верен делу социализма и Революции, что он является продолжателем дела Ленина и Сталина. Хотя в действительности Хрущёв и Микоян были самыми заклятыми врагами марксизма-ленинизма и Сталина. Правда, Микоян, в отличие от Хрущёва, при встречах со мной никогда не восхвалял Сталина.
    В своей борьбе за власть Хрущёв и Микоян следовали тактике: «разделяй и властвуй», противопоставляя руководителей партии и государства одного другому, сталкивая их лбами, натравливая их друг на друга.
    Прикрываясь победами, одержанными Советским Союзом и партией большевиков под руководством Ленина и Сталина, Хрущёв пытался продемонстрировать, внушить советскому народу, что в стране ничего не изменилось к худшему - правда, умер великий вождь, но зато в его лице (в лице Хрущёва) страна получила «более великого вождя», «столь же принципиальный и такой же ленинец, что и первый, и даже больше его, но зато либеральный, обходительный, весёлый, полный юмора и шуток!»
    Серьёзную роль в осуществлении контрреволюции в Советском Союзе сыграли предательство с одной стороны и гнилой интеллигентский либерализм Маленкова, Булганина, Ворошилова и им подобных, - болтовня вместо борьбы.
    Но наступило время, когда Хрущёв и другие притаившиеся ревизионистские гадюки стали исподволь готовить почву для прямого нападения на Сталина.
    Во время одной из моих встреч в июне 1954 года с Хрущёвым он, якобы в принципиально-теоретическом плане, стал развивать мысль о необходимости «коллегиального руководства», о большом ущербе для партии от подмены такого руководства культом одного лица, приводя целый ряд цитат по этому поводу из работ Маркса и Ленина. Этим он хотел дать мне понять, что его слова основаны на марксизме-ленинизме.
    Внешне всё выглядело благопристойно. О Сталине он не сказал ни одного плохого слова, а всю свою критику и желчь обратил против Берия, обвиняя его во всех преступлениях, действительных и вымышленных. Он сделал упор на то, что, мол, Берия игнорировал роль Первого секретаря партии, посягнул на «коллегиальное руководство», пытался подмять партию под контроль органов государственной безопасности. Становилось очевидно, что Хрущёв использовал дело Берия для того, чтобы прибрать к рукам Министерство внутренних дел и подготовить общественное мнение к своему открытому нападению на Иосифа Виссарионовича Сталина, то есть на партию большевиков Ленина - Сталина.
    Меня многое удивляло в той обстановке, но я не мог тогда представить себе масштабы происходящего. Однако нам уже в то время бросались в глаза явные противоречия в словах и действиях Хрущёва, «нового» руководителя партии. В данной беседе Хрущёв демонстрировал свою приверженность «коллегиальному руководству», а за несколько дней до нашей встречи он столь же откровенно ратовал за «крепкую руку» в руководстве и «решающую роль личности».
    В то время, трубя на всех углах о коллегиальности в руководстве, Хрущёв дал указание убрать со страниц газет все его портреты. Это нетрудно проверить, подняв газеты того периода. Из газет исчезли крупные заголовки с его именем и всякая похвальба в его адрес. Зато газеты были переполнены материалами с его публичными выступлениями, речами, сообщениями о его встречах международного характера с делегациями коммунистических партий, с американскими журналистами, с дельцами и сенаторами, с западными миллионерами. Этим он пытался противопоставить свой стиль руководства «замкнутой деятельности Сталина», «его сектантству», тактике «железного занавеса» и тому подобному. Пропаганда громко трубила о том, что Советский Союз обрел наконец-то «истинного вождя-ленинца», который «всё знает, непогрешим, обладает исключительной энергией и оперативностью, активно борется против всех негативных явлений и противников социализма». Мол, это помогает исправить все ошибки прошлого в Советском Союзе, преодолеть преступное прошлое и уверенно двигаться вперед.
    Находясь в Москве по случаю совещания партий социалистических стран по вопросам экономического развития стран-членов СЭВ, я имел встречу с Хрущёвым в неофициальной обстановке. Это было время, когда хрущёвцы активизировали свою враждебную деятельность. Однажды мы с Хрущёвым и Ворошиловым находились на подмосковной даче. Втроем мы вышли в парк прогуляться.
    Хрущёв обратился к Климу Ворошилову:
    - А ну-ка расскажи Энверу об ошибках Сталина.
    Я насторожился. До сих пор мне не приходилось ни от кого слышать подобных слов. Ворошилов, как заведённый патефон, «пропел длинную песню» о том, что у Сталина была масса ошибок в партийном руководстве, что он был груб и жесток, не терпел возражений и тому подобное.
    - Он потворствовал даже преступлениям, за которые он даже после своей смерти должен теперь понести ответственность. Он допускал ошибки в области развития народного хозяйства. Так что слова «зодчий социалистического строительства» к нему не должны теперь иметь никакого отношения. К братским партиям Сталин относился крайне неверно, с предубеждением…
    Ворошилов еще долго поливал грязью память покойного Сталина. Даже при моем слабом знании русского языка я без услуг переводчика понял суть и цель этого монолога. Возмущение наполнило мою душу.
    Хрущёв шёл впереди, внимательно рассматривая ряды капусты. Он выдавал себя за великого знатока сельского хозяйства и по его указанию даже в некоторых парках выращивались овощи.
    Когда Ворошилов закончил свою мерзкую болтовню, я спросил его:
    - Как же так? Вы видели эти ошибки Сталина и молчали, судя по вашим словам. Почему вы не поправили своего товарища, не помогли Сталину избежать этих ошибок, если они были?
    В разговор вмешался Хрущёв:
    - Вы задали правильный вопрос, товарищ Энвер. Вы видите вот этот качан капусты? Так вот, Сталин срубил бы нам головы с такой же легкостью, с какой садовник может срубить этот качан.
    - Да-а! Бессовестные мерзавцы! - подумал я, кипя гневом от такой их грязной и наглой лжи. - Ведь я лично знал Сталина и неоднократно разговаривал с ним - открыто, прямолинейно, на разные темы. А эти мерзавцы! Мало того, что оболгали своего покойного товарища, но совершенно даже не задумались над своей подлой логикой. Значит, по их логике, Ленину, Сталину и другим большевикам до революции надо было наняться к кровавому царю в тюремщики, оберегая свою жизнь от тюрьмы и виселицы, и молчать, выжидать, а не подвергать свою жизнь лишениям и опасности.
    Мы вернулись на дачу. Вечером состоялась беседа в расширенном составе. Хрущёвцы наперебой заверяли нас в своей верности социализму, клялись придать социализму «более быстрый и стремительный» характер. Всем иностранным представителям они обещали горы «помощи», заверяли в более «широком и всестороннем» сотрудничестве.
    Шла подготовка к ХХ съезду партии. Хрущёв нахраписто рвался к власти. Он пытался изобразить из себя этакого простецкого мужичка-руководителя, «народного» представителя и вождя, который не боится реакционеров и врагов Советского Союза. Но из тюрем он выпустил, в первую очередь, отпетых врагов социализма, выдав им характеристики «невинно» осужденных и наказанных.
    О вредительстве троцкистов против Советской власти, о контрреволюционной деятельности Зиновьева, Каменева, Рыкова и Пятакова, о предательстве Тухачевского и подобных генералов, открыто и неоспоримо разоблачённых агентов Интеллидженс сервис и фашистов знали вся страна и весь мир. Их преступная деятельность была неоспоримо доказана и признана самими преступниками. Суд был долгим, принципиальным, скрупулёзным, корректным и объективным. А Хрущёв и Микоян объявили их стойкими большевиками и невинными жертвами «сталинского террора». Так зародился этот грязный и подлый миф.
    Эта враждебная пропагандистская волна поднималась постепенно, тщательно и скрытно готовилась контрреволюцией и накрыла потоком лжи и демагогии общественное сознание. «Новые» руководители пытались выдать себя за либералов и настоящих революционеров.
    Они пытались внушить народным массам: «Дышите теперь свободно. Вы теперь на воле. Вы вступили в полосу настоящей демократии, так как тиран и тирания исчезли. Теперь мы идем по ленинскому пути. Мы для вас создадим изобилие, рынки будут завалены товарами и мы будем только ломать голову, куда деть продукцию. Ваш труд станет лёгким и беззаботным. Наступит век изобилия. Вы только жуйте, жуйте и бесконечно жуйте!»
    Болтовня Хрущёва докатилась до примитивного вздора. Но эта беспардонная пропаганда всё-таки пробила брешь в сознании трудовых масс. Не было минуты, чтобы Хрущёв не разводил демагогии с экрана телевизора и из каждой подворотни о сельском хозяйстве, о кукурузе и свиньях, о водке и закусках и тому подобном.
    Хрущёв тасовал кадры и ломал методы работы, объявлял себя единственным «компетентным знатоком» сельского хозяйства, обещал личные реформы сделать главной программой партии и построить коммунизм к «ближайшему понедельнику». Но постепенно он сам запутался и стал нести ещё большую околесицу; «бить горшки», как медведь в посудной лавке.
    На Пленуме Центрального Комитета в сентябре 1953 года Хрущёв выступил с пространным докладом по вопросам сельского хозяйства. Этим докладом он «положил начало» своей политической карьере после смерти товарища Сталина. Этот доклад был охарактеризован им и его сообщниками как «очень важный» доклад. Изложенные Хрущёвым идеи и реформы основательно подрывали советское сельское хозяйство. Они разрушали сельское хозяйство Советского Союза настолько сильно, что следы этой катастрофы видны по сей день. Фанфаронство относительно «целинных земель» оказалось просто политической рекламой, чрезвычайно дорого обошедшейся советскому народу. Эта авантюра немедленно потерпела крах. Советский Союз до сих пор покупает миллионы тонн зерна у Соединенных Штатов Америки.
    Эра хрущёвского «коллегиального руководства» и отсутствие его портретов на страницах газет оказались весьма скоротечными. Мошенники, либералы, карьеристы, лизоблюды и льстецы очень быстро, при молчаливом согласии Хрущёва, раздули культ Хрущёва. Назвать его «личностью», даже в отрицательном значении у меня не поворачивается язык. Поэтому просто - культ.
    Великий и заслуженный авторитет Иосифа Виссарионовича Сталина, который своими делами на благо трудового народа и своей героической жизнью революционера-большевика вошёл в бессмертие, был оболган, загажен и растоптан хрущёвской бандой.
    Но История всё расставит по своим местам! А пока в Советском Союзе воцарился махровый культ мелкобуржуазного шарлатана, клоуна и шантажиста.

ГЛАВА 3.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ МОШЕННИКИ

(Начало в номере 7. Продолжение в следующем номере)

Перевод с албанского под редакцией Алексея Данко

Гостевая книга

Форум